Самое вечное временное

-Положи его там, я потом переложу на место.
-Невозможно найти место «потом».
-В тебе нет никакой фантазии!.. Это скучно!

В один из вечеров мой отец, Царствие ему небесное, инженер высшей категории, руководитель конструкторского бюро, создатель и починитель, попал под жестокое нападение своего семейства. Причина праведного гнева была примитивной — у нас не закрывалась дверь на кухню. Мы пытались её прикрывать аккуратно, потом старались налегать посильнее — но это исчадие советского домостроительства, очевидно, было перекошено ещё при рождении. И, словно издеваясь, дверь открывалась снова.

Замаявшись, мы однажды пришли к отцу с ультимативным требованием — или он применяет свои мозги не только на благо оборонной промышленности СССР и решает эту проблему с кухонной дверью, или… Решает эту проблему с кухонной дверью. Ибо дальше так жить было решительно невозможно.

Отец принялся вяло отмахиваться, уже заранее зная, что оборона обречена. Заниматься глупейшей дверью после конструирования каких-то секретных штук на своем машиностроительном заводе ему не хотелось. Но и зудение над ухом его не устраивало. Поэтому в течение пяти минут он, поразмыслив, пришел к консенсусу: взял со стола газету, которую только что читал, свернул в восемь раз… и вложил в щель между стояком и дверью.

«Готово! Закрывается!» — провозгласили папенька, усаживаясь обратно за стол и берясь за хлеб. Маменька, инженер не меньшего калибра, коллега и супруга по совместительству, изволили застыть от возмущения. Отец сыграл на опережение, примирительно заявив: «Люся, я прошу тебя, я позже сделаю по-человечески».

Я ходила, помнится, в младшую школу. Аттестат,  диплом, замужество, рождение детей и смены карьерных перспектив мелькали калейдоскопом. А газетка оставалась на месте. Её не сдвинул, кажется, даже уход отца из этого мира. После, много лет спустя, мы как-то исхитрились и приладили к этой двери то ли магнитную защелку, то ли ещё что-то. Но она по-прежнему отвратительно закрывается. Так и живет. На дордочках каких-то.

Дальше я получала неоднократные отголоски этого факта: нельзя обмануть Вселенную! Единожды сделанное кое-как таковым и останется. В один прекрасный день у меня треснула ручка на зонте-трости изумительного зеленого цвета. Это был такой прекрасный зонт, что выбросить его из-за такой досадной поломки я бы никогда не решилась. Мой тогдашний муж зашел в гараж, взял железный хомут-стяжку, обмотал его вокруг ручки-держака, дважды крутнул отверткой… и я получила свой зонт обратно в некоем тюнинге, но в полностью рабочем состоянии. «Вот, — говорит. — Готово. Принимай работу».

«Это что ещё такое?», — пролепетала я, глядя на конструкцию из дерева и металла у меня в руках. «Это, — ответствовали мне, — временное решение. Надо заехать в ремонт зонтов и сделать по-человечески». Где-то я это слышала… Годы прошли, зонтик истлел — хомут-стяжка осталась. Хорошая была стяжка, хоть и тоже из серии «на дордочке». И поставлена на совесть — так, чтобы уже вопросов лишних не задавали.

Позавчера в моей квартире, где мы живем во Франции после переезда из Украины, что-то щелкнуло во входной деревянной двери… И она перекосилась. Она перекосилась! С ужасом я смотрела на щель неравной, какой-то клиновидной формы под нею и на градусник за окном, показывающий мне оптимистичные +8 днем и чуть менее оптимистичные +4 вечером. «Взрослых никого нет дома, надо что-то делать», — лихорадочно соображала я, запихивая в эту французскую щель старую флисовую кофту, создавая уплотнение. — «Ну, тут хотя бы решить сейчас на время, а там…».

И вот он. Момент истины. Я сижу в полном ощущении дежа-вю на полу в своей французской действительности, такой бесконечно далекой от СССР-овского моего детства и не самой веселой юности в 90-е, и отчетливо понимаю: эту хитрую изобретательную Вселенную не обманешь. Моё вечное временное со мной, куда бы я не поехала жить. Хоть во Францию, хоть в Америку. Но есть и хорошие новости: из щели больше не дует, вот в чем правда!

Поделиться с друзьями: